Любовь… и голуби

Российская школа давно живёт «под женским каблуком». И поэтому знающих, опытных мужчин — педагогов берегут у нас как зеницу ока.

 

Тюменскому общеобразовательно­му лицею ТюмГНГУ В этом смысле по­везло — его возглавляет не просто учи­тель со стажем, а психолог высшей ква­лификационной категории; кандидат педагогических наук, доцент кафедры социальных технологий института гумани­тарных наук ТюмГНГУ, почетный работник общего образования Российской Фе­дерации. В преддверии нового учебного года мы встретились с Николаем ГОЛИ­КОВЫМ и попросили рассказать о том, как  он «дошёл до жизни такой» и что является, на его взгляд, самым важным в школьном образований.

—  Николай Алексеевич», почему вы ре­шили связать свою жизнь с детьми?

—  Думаю, всё из семьи. Нас у родителей было четверо, я — последний ребёнок, мама с папой меня родили в 40 лет. Жил я в Тогучине Новосибирской области — та­кой небольшой городочек. Он по свое­му укладу чем-то похож на Заводоуковск. Вот на окраине такого маленько­го городка мы и жили. С пяти лет я ув­лёкся домашними голубями. Первую пару птиц мне купил отец за четыре руб­ля. Это по тем временам были деньги немалые. Голуби жили на чердаке наше­го дома, а зимовать им родители разре­шили в подполе. Там папа сделал специ­ально для них вольеры-клетки. Родите­лям приходилось тратить деньги на элек­тричество (птицы не могли жить в тем­ноте), корм, а ведь семья была бедная. До сих пор меня удивляет любовь роди­телей к нам, детям, и уважение наших увлечений.

—  А почему вы стали психологом, а не учителем математики, например? 

—   Про психологию я узнал только тог­да, когда поступил после 8 класса в педучилище г.Тюмени. Представляете, я приехал, оторвавшись от семьи, за ты­сячи километров, жил в студенческом общежитии. И этот опыт мне, безусловно, пригодился в жизни и последующей работе. И так я тогда увлёкся психологи­ей, что потом решил связать жизнь имен­но с этой профессией, поступил в Ново­сибирский педагогический университет. Всегда старался добиваться большего в профессиональной сфере. Как клини­ческий психолог, психотерапевт прохо­дил специализацию па кафедре психоте­рапии Московского медицинского инсти­тута у профессора М. Е. Бурно — извест­ного специалиста в области психотера­пии творческим самовыражением. Как психотренер совершенствовался вСанкт-Петербургском научно-исследовательс­ком институте психотерапии и невроло­гии им. Бехтерева. Много учился и ста­жировался за границей: в США, Герма­нии, Финляндии. Работал детским пси­хологом, психотерапевтом, доцентом на  кафедре возрастной и педагогической психологии ТюмГУ, заведующим этой кафедрой, стал деканом психолого-педагогического факультета.

— С таким багажом и в школу?!

— Сначала я пришёл Ди­ректором в 70-ю тюменс­кую школу. Почему? Сын Илья подрастал, ему было тогда четыре года, и я подумал: не хочу, что­бы мой ребёнок пошел учиться в банально не со­вершенную в психологи­ческом плане, типичную школу. У меня в Москве даже книжка, посвящен­ная этой проблеме, выш­ла, и назвал я её «Испыта­ние школой: мёд и горечь образования». Я вообще считаю, если ребёнку не повезло в детские годы, либо в семье, не дай Бог, либо в детском саду, в школе — там, где происходит формирование личности, если он получил ярлык, психологическую пощёчину раз, другой, у него про­исходят изменения: либо зашкаливаю­щая тревожность, либо мнительность. Появляется защитный механизм, кото­рый, наоборот, делает человека более аг­рессивным, жестким, уязвимым. Понят­но, что просто он защищается от кого-то или от чего-то. И этому незрелому ещё человеку обязательно нужно помочь справиться с проблемой, тогда он раскро­ется, расцветёт!

Все мои научные изыскания теперь объединились в одно большое направление, которое носит название «качество жизни». Многие считают, что качество жизни — экономическая категория. Нет, речь не только об уровне жизни, но и об отношении ребёнка к самому себе, к тем средам, с которыми он взаимодействует: семья, одноклассники, однокурсники, ка­кие-то неформальные тусовки. Если в них он себя чувствует комфортно и ему хорошо, то качество его жизни станет на самом деле более высоким. Например, ребёнок — инвалид, пятая группа здоро­вья, детский церебральный паралич. Можем ли мы его излечить? Нет. Но из­менить его отношение к своему недугу, своей личности мы точно сможем, если создадим ситуацию успеха, признания, принятия, уважения. Сформируем у ре­бёнка уважение к себе, позитивный на­строй на своё будущее, поможем адап­тироваться к окружающей среде, в том числе и социальной, разовьем навыки социального партнёрства, а не только социального потребителя.

Научные эксперименты проводятся и на Севере, в Ханты-Мансийском округе, там происходят совершенно потрясаю­щие вещи! Мы наблюдаем за ребёнком с самого раннего детства. Он был неходя­чим, пользовался костыльками. Малыш попал в экспериментальный детский сад, и очень хорошо, что его родители вклю­чились в нашу работу. Представляете, се­годня ему 13 лёт, и этот мальчишка на лыжах бегает, успешно занимается биат­лоном.

—  А на возглавляемый вами лицей свет психологической науки тоже падает?

Конечно. В лицее ТюмГНГУ я дирек­тором только второй год. К сожалению, в первую очередь внимание приходится сосредотачивать на наших «звёздах» или ребятах с проблемами, которые попада­ют ко мне в кабинет в силу каких-то не­приятных обстоятельств. И меня это не удовлетворяет, вызывает чувство доса­ды. Решил, что буду вести в курсе ОБЖ у лицеистов психологию отдельным бло­ком. Кроме того, в этом году мы запусти­ли ещё один эксперимент, у нас на все пять десятых классов один классный ру­ководитель, тьютор, психолог по обра­зованию. Его задача — помочь ребятам познать самих себя, создать для них ситу­ацию успеха, помочь обучающимся рас­считать свой образовательный маршрут, маршрут саморазвития. Вот, это как раз то, чего нет в других общеобразовательных учреждениях.  А это важно. Если губку поролоновую бросить в лужу с грязной водой, хочет или не хочет эта губка, она впитает в себя грязь и нечистоты, а если эту губку бросить в ароматную воду, то губка будет источать аромат чарующих запахов. По­этому, когда ребенок приходит в лицей, мне бы хотелось, чтобы педагогии и ре­бята-старшеклассники помогали ему раскрыться и развернуть потенциально позитивные стороны. Во всяком случае, сразу после беседы с Николаем Николае­вичем Карнауховым, бывшим ректором ТюмГНГУ, который позвал меня сюда, у меня возникла цель — превратить лицей в региональный образовательный бренд. Я думаю, что у нас всё для этого есть. И рек­торат идёт навстречу: в этом году мы пе­реехали в шикарное здание — высокие по­толки, несколько, этажей, простор, всё по последнему слову техники, уже функци­онирующих мультимедийных классов в новом здании десять. Скоро парадный вход откроем, а он у нас выходит прямо на центральную улицу Тюмени. Красота! Нам нужно здание сейчас обживать, нуж­но, чтобы это были не просто холодные стены, а наш второй дом, и это зависит не только от педагогического коллектива, администрации лицея, нефтегазового университета, но и прежде всего от нас самих. Так что психология личности нам еще пригодится, это точно.

—  У каждого руководителя есть некая цель, к которой он ведёт весь коллек­тив. Какие задачи ставите перед педагогами вы?

—  У нас прекрасные педагоги. Коллектив всё делает для того, чтобы лицеисты действительно развивались. Мы гарантируем ребятам получение фундаменталь­ных знаний и даём возможность посту­пать в престижные вузы, прежде всего в родной Нефтегаз, принимать участие в олимпиадах. Но всё-таки самое главное для нас — психологическая безопасность, чтобы каждый ребёнок, такой, какой он есть, со всеми своими «тараканами», мог учиться комфортно и легко. В лицее ува­жают личность ученика. Есть такая дет­ская игрушка, калейдоскоп, там много разноцветных стеклышек, и когда мы его поворачиваем, внутри получается узор. Так вот, задача наших педагогов — уви­деть не россыпь стеклышек (в данном случае — лицеистов), которые можно высыпать себе на руку и даже поранить­ся, а воспринимать каждого лицеиста в комплексе с его достоинствами и недо­статками.

 

Людмила КОШКАРОВА

газета «Тюменская правда»